0
В тот момент, когда в нашем актовом зале ФАЛТ МФТИ пел Б.Г., в стеклянную входную дверь факультета постучался одинокий мужчина с гитарой через плечо.
- Я - Петя Мамонов из группы «Звуки МУ». Мы готовы спеть у вас несколько своих песен, сразу после «Аквариума».
Товарищ показался нам несколько странным.
- Что это у вас за «МУ»? – переспросили его.
- Это «Звуки московских улиц», - уточнил Мамонов. – Уверяю, будет интересно.
Но в тот момент, увлечённые «Аквариумом», мы не хотели мешать впечатление какой-то другой группой и предложили прийти в другой раз.
Организовав грандиозный концерт с Б.Г., мы решили устроить из нашего зала что-то вроде рок-клуба и приглашать туда ведущие рок-команды. Концерт «Аквариума» - отличная реклама для площадки и нам даже не нужно было уже искать новые контакты, они сами выходили на нас. Рок-группы того времени – законодатели моды в студенческой и вообще молодёжной среде. О них ходили слухи, легенды.
«Центр», ДДТ, Браво, «Николай Коперник», «Кино», «Телевизор». Мы позовём их всех. Раз уж к нам приехал сам Б.Г., мы сможем увидеть и услышать весь цвет русского рока.
Неожиданно для самих себя мы заработали на «Аквариуме» около 600 рублей с продажи билетов, это более чем в два раза превысило расходы на гонорар группе и всю подготовку. У нас в комитете комсомола осталось еще 300-350 рублей, как прибыль.
Этих денег могло хватить на гонорар еще двух-трех других команд, другие просили раза в два меньше, чем «Аквариум». И мы взялись их искать. За весну 87-го, в нашем зале прошло еще три или четыре рок-концерта. Особых билетных сборов тут сделать уже не удалось, на их организацию и ушла вся «прибыль» от Б.Г.
Но результатом тех концертов на ФАЛТе, в нашу жизнь вошёл… Пётр Мамонов.
Ему было тогда 36, нам по 20-22, но тогда он казался нам еще старше.
Группа «Звуки МУ» была абсолютно не известна. Кто такой Пётр Мамонов мы не знали вообще. В каком стиле они поют? Сколько человек у него в группе и вообще о чём их песни?
Билеты продавались плохо, но все равно собрался почти весь зал, все-таки это было сразу после «Аквариума», мы были воодушевлены и хотели узнать всё про… русский рок.
Когда зал был уже заполнен и за кулисами группа начала настраивать аппаратуру, неожиданно, сквозь портьеру занавеса высунулось лицо Мамонова.
Огромное, жилистое, фактурное лицо.
С этого и начался его концерт.
Заикаясь, эта голова сквозь портьеру, начала вещать в зал какую-то непонятную чушь, то закрывая глаза, то искривляя рот, то подмигивая, то зажмуриваясь.
Он говорил и сильно заикался.
Зал начал недоумённо переглядываться и смеяться. Было не понятно, неужели это и есть лидер группы? Неужели с таким заиканием, он ещё и будет что-то петь? Или у него в группе есть кто-то ещё, кто будет петь вместо него?
Но сцена открылась, и на ней стоял ОН один.
Где то в отдалении гитара, ударник, но основной и по сути единственный был ОН. То, что началось с первой ноты, сразу кинуло в шок.
Пётр Мамонов начал сразу что-то рычать в микрофон и одновременно корчится в жутких конвульсиях. На сцене творилось что-то невероятное и необъяснимое, и как на это реагировать было не понятно.
Кто-то начала смеяться, кто-то удивлённо молчал, кто-то крутил пальцем у виска.
Со второй песни Мамонов уже не только корчился и рычал, там уже пошёл текст…
«Все, что я тебе скажу, все будет из бумаги
Ох, как я тебя люблю в универмаге.
Все, что я тебе куплю, все будет из бумаги
Ох, как я тебя хочу в универмаге
Все, что я тебе спою, все будет из резины
Ох, как я тебя люблю у магазина.
Все, что ночью нашепчу будет из резины
Ох, как я тебя хочу у магазина
Я так люблю бумажные цветы…»
В этот момент на сцену выбежала толстая тётка, декан факультета МАИ, они занимали часть помещений в нашем здании, и она пришла посмотреть, что тут слушает ее молодёжь.
Она резко выдернула электрические шнуры аппаратуры из розеток, и крикнули гневно в зал:
- Это - безобразие, кошмар и пошлость! Это невозможно, нельзя слушать!
Зал загудел.
В тот момент, не было понятно, чего хотел зал. Толи он был возмущён песней и вообще, всем происходившим на сцене, толи этой выходкой тётки-декана из соседнего факультета.
Зал был обескуражен, казалось, что все в смятении.
Нужно ли продолжать это действо?
Мне самому в тот первый момент это не нравилось. После гребенщиковских светлых песен «Под небом голубым есть город золотой…», вдруг на сцену выходит мужик, корчит рожу и хрипло кричит в микрофон, кривляясь в конвульсиях:
«Так хочу, чтоб голая ходила ты,
Пьяная ходила ты...ты...ты...»
Вслед за деканшей на сцену вырвался я сам. Будучи секретарём комитета комсомола и как-бы отвечая за всё тут происходящее, я обратился к залу:
- Мы хотим это продолжать?
В тот момент мне казалось, что зал ответит: «Нет, не хотим! Давайте это прекращать!»
На сцене стоял я, молодой секретарь комитета комсомола, и Пётр Мамонов.
ОН молча, улыбаясь ждал… ждал, чем всё это закончится?
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
